Энтомология на службе

Илья Фоняков. БАЛЛАДА ОБ ЭНТОМОЛОГЕ

Не бывает ненужных знаний:

Всё сгодится когда-нибудь,

Пусть сегодня тебе ни званий,

Ни наград - разве в этом суть!

Жил чудак-профессор, который

Всю-то жизнь свою на земле

С увлеченьем вникал в узоры,

Что у бабочек на крыле.

"Не пора ли угомониться, -

Кто-то сетовал, - время жечь?

Помогли бы лучше пшеницу

От вредителей уберечь!

Ведь от вас - никакой отдачи,

Так, схоластика лишь одна,

Вы подумайте, а иначе..."

Тут как раз началась война.

Бились яростно батальоны,

За собой взрывали мосты...

И пришел в Совет Обороны,

Разложил профессор листы...

Вот бывают в жизни дела же!

Оказался узор живой

Наилучшим при камуфляже

Зданий в городе над Невой.

И когда сирена завыла,

Много жизней уберегло,

Много судеб собой прикрыло

Это бабочкино крыло.

Не бывает ненужных знаний,

Всё сгодится когда-нибудь,

Пусть сегодня тебе ни званий,

Ни наград - разве в этом суть!

Лишь была бы твоя работа

В самом деле делом души,

Не для славы, не для отчета,

Делом чести, не терпящим лжи...

Есть такое понятие в биологии-покровительственная окраска.Это когда вы не видите бабочку на коре дерева,а она там есть)). Просто окрас у бабочки-покровительственный, незаметный для глаза.

Есть такая легенда,со времен ВОВ.

1942-й год. Зима.

Война в разгаре. Немцы прут вперёд. В ставке верховного главнокомандующего – плановое совещание. Напоследок обсуждаются противные и не очень понятные присутствующим маршалам и генералитету вопросы.

Маскировка. Нет, генералы кое что знают о маскировке – зимой – белые халаты, летом – хаки. Но у немцев всё как-то интереснее. Их аэродромы – не слишком заметны с воздуха, а танки – зачем-то, пятнистые и полосатые, как и форма обмундирования в некоторых подразделениях и частях.

Товарищ Сталин требует, чтобы маскировкой занялись срочно и вплотную, и не абы как, а строго научно, с серьёзным обоснованием. Мол, мысль о том, что зелёное на зелёном – незаметно, не канает. Это и ежу ясно. Нужно что-то более универсальное. Сталин раздражён. Стучит трубкой по столу. Требует немедленных действий. Генералы чешут затылки. Предлагают копировать маскировку противника. Верховный в ярости. Ему нужен принцип и ясность. Как это работает и почему. И кто сможет этим заняться?

Осторожно пискнув горлом, слово берёт какой-то свежеиспечённый генералишко. Он – из интеллигентов. Может, родители учёные, может сам в прошлой жизни науку успел подвигать. Генерал робко и путано докладывает, что в Ленинградском университете был такой профессор Шванвич. Так вот он, в своё время, возглавлял кафедру энтомологии, пока её не разогнали в начале тридцатых, и занимался покровительственной окраской крыльев бабочек. Может, он на что сгодится? Сталин неопределённо хмыкает и требует срочно, сегодня же, привезти в Москву этого Шванвича и доставить прямо к нему.

Генералы облегчённо подрываются со стульев и бегут исполнять приказание. Козёл отпущения найден. Даже два. Потому что инициатива, сами понимаете…

Звонок в Саратов, куда эвакуирован университет. Никакого Шванвича там нет и не было. Кто-то говорит, что он остался в Ленинграде. А там сейчас, ясное дело, блокада. Спецрейс готов через двадцать минут. Самолёт летит в блокадный город. Шванвича находят дома, в постели. Он уже не встаёт. Куриный бульон в энтомолога заливают прямо в самолёте.

Ночью он уже у Сталина. Главнокомандующий недоверчиво вглядывается в заросшее лицо доходяги-профессора и излагает суть задачи. Немного оклемавшийся Шванвич внимательно слушает и, похоже, даже что-то понимает.

- Ну, что, профэссор, сможэте помочь армии и фронту?

- Смогу, - сипит в ответ Шванвич.

- Что вам для этого нужно, профэссор?

- Три дня и два художника…

Через три дня Борис Шванвич докладывает перед всей Ставкой. Он избегает таких мудрёных слов, как «мимикрия» и «принцип стереоморфизма». Всё просто, элегантно и доступно. Основа концепции, если в двух словах – выступающее и высветленное красить в тёмное, затенённое и вогнутое – высветлять. Остальное – детали. Художники, под руководством Шванвича, уже всё проиллюстрировали. По сезонам и временам года. Для наглядности на столе стоят объёмные гипсовые модели, раскрашенные так, что их форма совершенно разваливается и уплощается. Шванвич говорит про «расчленяющий эффект» и про общие закономерности маскировки.

Генералы и маршалы сидят с распахнутыми ртами.

Год спустя, Шванвич снова на приёме у Сталина:

- Просите, что хотите, профэссор… Хорошо поработали.

Шванвич задумывается буквально на секунду:

- Хочу кафедру энтомологии. Она была. Но теперь её нет.

С 1944-го по 1955-й, почти до самой смерти, Борис Шванвич заведовал своей любимой кафедрой. К вопросу о том, снится ли Чжоу, что он бабочка, или бабочке снится, что она – Чжоу, он, вполне сознательно, добавил некоторые нюансы. Похоронен на Большеохтинском. На могиле - памятник с изображением плана строения рисунка крыльев дневных бабочек. И ни одного танка. А он – танк - там есть. Просто он не виден.